Люди дела: редкая профессия пергаментщик

Евгений Матюков — мастер крайне редкой профессии, которой не учат ни в одном учебном заведении. Он — пергаментщик. Троицкая бумажная фабрика — одно из старейших предприятий Калужской области. Она единственная, где на протяжении почти 240 лет производят пергаментную бумагу из целлюлозы.

Экологичные мочалки

Евгений Матюков родился в городе Ангрене под Ташкентом, но судьба неумолимо вела его к пергаментной машине в Калужской области. Работать начал с 17 лет на Ташкентском авиационном заводе слесарем-сборщиком самолетов. Был в жизни и период, когда трудился на шахте. В Кондрово он попал в 32 года. И вот уже 14 лет как на пенсии, но по-прежнему не может оставить любимое дело своей жизни.

Мы сидим в зале для совещаний. «В цеху шумно, поговорить не получится», — поясняет старейший мастер фабрики и просит говорить погромче, поскольку плохо слышит. Удивительное дело: когда потом мы пошли смотреть производство — а там действительно очень шумно и очень жарко, — Евгений Николаевич в этом грохоте слышал прекрасно, кажется, даже шорох шагов. На этой экскурсии уже ему приходилось повышать голос.

— Все началось с детства. В шестом классе заметил первоклассницу, которая с моей сестренкой училась, и не смог забыть. Как вот сверху сказали: запомни эту девчушку. Так и стоит тот ее школьный образ перед глазами. Встретились с ней уже после службы в армии. И, конечно же, она стала моей женой, — улыбается Матюков, — А родители этой девчушки родом из Кондрова. Мы к ее бабушке потом летом семьей в отпуск ездили.

Так русский парень, выросший в кишлаке под Ташкентом, попал в то самое место, где делают пергамент. К тому же сам пергамент его интересовал уже давно. Не то чтобы грезил им ночами, но с детства обращал внимание на странную бумагу, в которую масло и сыр заворачивали. В те времена в магазинах не было ничего расфасованного — все в мешках и коробках. Товар взвешивали в бумажных кульках, и только масло, сыр и творог заворачивали в пергамент. Про Троицкую фабрику услышал, когда служил в армии, из случайного разговора телеграфистов. Они говорили, что троицкая телеграфная лента — самая лучшая.

«Этой профессии нигде нельзя научиться, нет преподавателей, потому что никто не знает специфики производства»

— Я не представлял, что это за фабрика вообще, где она находится, что выпускает. Просто вот запомнил. Ну и к тому же в баню нам всегда давали мочалки. Такие одноразовые, сделанные из пергаментной стружки, с надписью на этикетке «Троицкая бумажная фабрика». Экологичные мочалки были: пергамент, бумажная этикетка, казеиновый клей — ни химии, ни пластика, все быстро разлагается и превращается в органику, — рассказывает Евгений Николаевич.

С трамвая — на вертолет Когда началась перестройка, понял, что у его русских детей в Узбекистане перспективы нет никакой. Матюков с семьей поехал в отпуск в Кондрово, и они решили здесь остаться.

— В первый день, когда увидел пергаментную машину, как все работает, я сразу полюбил эту профессию. Это, знаете, вот как та самая любовь с первого взгляда и на всю оставшуюся жизнь. Мне из окна дома видно, как фабрика парит, как она шумит, как по ночам, вечерам свет в окнах горит. Даже когда я не смогу работать, все равно я буду видеть ее, — делится мастер.

Он начал работать пергаментщиком на старой фабрике, которая была построена еще при царе. В отличие от других бумаг пергамент производят в две стадии: сначала делают бумагу-основу, а затем эту бумагу-основу пропускают через ванны с концентрированной серной кислотой. В 1986 году было принято решение о строительстве новой бумажно-пергаментной фабрики. На тот период в Россию завозилось порядка 15 тысяч тонн импортного пергамента и жиронепроницаемых бумаг. Чтобы исключить эти закупки за границей, в 1992 году сначала запустили пергаментную машину, а через год — бумажно-пергаментную машину, которая делала основу для пергамента. Евгений Матюков был одним из тех, кто осваивал новое оборудование. Это была экспериментальная финская машина, ранее нигде не применявшаяся. Вспоминает, что было сложно: «Это как с трамвая пересесть на вертолет, и подсказать было некому». Потом учил работать с новой автоматикой других, сейчас его ученики уже здесь по 20 лет трудятся.

— Знаете, вот фабрика, она уже 200 с лишним лет делает этот пергамент. Технология одна и та же. Но, когда начинаем новый заказ, мы не знаем, что получится, пока не сделаем, не возьмем образцы, не проверим. Сырье ведь разное: каждая партия целлюлозы отличается. Одна за несколько секунд растворяется в кислоте, а другой и минуты мало. А чтобы получился пергамент, требуется определенная впитываемость основы, — поясняет мастер.

Серные ванны

В огромном цеху стоят ванны с серной кислотой, широкие бумажные ленты заползают в эти горячие купели. Сама пергаментация длится всего четыре секунды. После этого начинается отмывка, потом сушка — и это уже весьма длительный процесс. Но все автоматизировано, на весь цех — пара-тройка рабочих. В итоге получается та самая воздухопроницаемая бумага, не пропускающая жир и воду и препятствующая проникновению запахов.

— Вот это называется раскат — это где разматывается рулон бумаги-основы. И потом идет по машине в ванну с кислотой, — показывает мастер и, как любимого котенка, поглаживает огромный рулон. — Не бойтесь, на полу — это вода, кислота из ванны не выплескивается. Все регулируется с пульта управления.

Мы идем по цеху: за ванной с кислотой следует еще несколько столь же объемных емкостей, где эта кислота вымывается — обычной водой с содой. Дальше — высотой с двухэтажный дом — закрытое пространство, где пергамент сушат.

— Тут работа, конечно, очень интересная, потому что постоянно приходится думать, анализировать. Самое сложное — правильно определить причину при возникновении каких-то проблем. Надо за короткое время продумать все возможные варианты и выбрать самый вероятный, — объясняет мастер.

Сегодня больше всего Евгения Николаевича беспокоит то, что мало молодежи работает на фабрике. А здесь и зарплата хорошая (среднемесячная — 92 тысячи рублей), и на пенсию в 55 лет выходят.

— Не обязательно на нашем предприятии отработать полжизни — достаточно 13 лет, и уже человек получает право на льготную пенсию. Потом пожалуйста — иди на другое место. За это время подготовишь себе смену. А понравится — оставайся, — рассуждает мастер.

Его две дочери тоже работают на фабрике. Внуку 14 лет, был у деда в цеху — понравилось.

— Хотелось бы, конечно, передать все свои знания, что я собрал за те 36 лет, что тут работаю. Я просто не имею права их держать при себе, а потом забрать с собой — я обязан их оставить следующему поколению. На этом, между прочим, Троицкая фабрика с самого начала своей истории держится — на преемственности поколений. Нашей профессии нигде нельзя научиться, нет преподавателей, потому что никто не знает специфики производства. Набраться опыта можно только здесь, на фабрике, от старших товарищей. И вот если эта цепочка вдруг как-то разорвется, то восстановить будет очень-очень трудно, практически невозможно. Поэтому надо подготовить смену, — вздыхает Евгений Николаевич Матюков — старейший в стране мастер-пергаментщик.

Кстати
Натуральный растительный пергамент производят всего в четырех странах: во Франции, Китае, Индии и России. Лидером по объемам производства является Франция, на втором месте — Россия. Российский и французский пергамент — самый чистый, без вредных примесей, а потому самый безопасный и экологичный. Единственное предприятие в нашей стране, где изготавливают натуральный растительный пергамент, — Троицкая бумажная фабрика. Пергамент весьма востребован на рынке. Именно в него все так же упаковывают масло и творог, кондитерские изделия и заворачивают фасфуд. Кроме того, есть пергамент для стерилизации и упаковки медицинских изделий, чашечек и трубочек, выпускают силиконизированный пергамент для выпечки.

Елена Шулепова

Источник: Российская газета, 21 мая 2025