Как нарком просвещения А. В. Луначарский просвещался в Полотняном Заводе

Удивительное место Полотняно-заводская бумажная мануфактура! Понимаешь это когда узнаешь все больше новых фактов из ее истории.

Кажется, ну что могло быть необычного ссылке 25-летнего революционера за 101-й километр в 1899 году? Ничего. Но это в другом месте, а в Полотняном заводе Анатолий Васильевич Луначарский — будущий народный комиссар просвещения РСФСР отбывал ссылку так, что долгие годы вспоминал об этом времени как о лучших днях своей жизни.

Именно эти добрые воспоминания стали причиной того, что до наших дней сохранилось огромное количество бумаг, архивов, предметов интерьера и мебели семьи Гончаровых, а сами члены семейства неизменно пользовались поддержкой и покровительством первого наркома просвещения в суровые годы революции и первых лет становления советской власти.

Так, в 1929 году А. В. Луначарский выдал жене Дмитрия Дмитриевича Гончарова — владельца Полотняно-заводской бумажной мануфактуры с 1900 по 1908 годы — удостоверение, в котором причислил вдову фабриканта к «лицам, имеющим заслуги перед Революцией, на которых распространяется покровительство Советского правительства». Вот как он это аргументировал в том же документе: «Муж Веры Константиновны Дмитрий Дмитриевич Гончаров, происходя из семьи фабриканта, не только произвел на своей фабрике ряд прогрессивных реформ, сделавших его ненавистной фигурой для буржуазии, но и издавал за свой счет социалистическую литературу».

Во время ссылки А. В. Луначарскому было 25 лет, а Дмитрию Дмитриевичу — 27. Они были прогрессивными образованными людьми, и поэтому, высланный революционер, в итоге выбрал усадьбу Полотняный Завод местом, в котором можно было, по его воспоминаниям, «подождать окончательного приговора по его делу» (т. е. об участии в революционном кружке — прим. авт.).

Вот что пишет об этом времени А. В. Луначарский в своих воспоминаниях:

«Мы жили в Калуге необыкновенно интенсивной умственной и политической жизнью… мы стали в ближайшее отношение с довольно крупным фабрикантом Д. Д. Гончаровым, владельцем Полотняного завода. Полотняный завод, основанный еще Петром Великим, и очаровательнейший уголок Калужской губернии, помнили Пушкина, заветами которого и памятью о друзьях и врагах в высокой мере овеян был дворцеподобный дом Гончаровых, и Гоголя, который в восторженных выражениях отзывался о вековом парке Полотняного завода и многих других.

Самый дом был настоящим музеем, в котором все эпохи от Петра Великого до тогдашнего модернизма оставили яркий след. Теперь, в качестве народного комиссара по просвещению, я принял некоторые меры к охране этого замечательного уголка.
Сам Гончаров и его жена Вера Константиновна были людьми глубоко культурными, и Полотняный завод превратился в настоящие маленькие Афины: концерты, оперные спектакли, литературные вечера чередовались там.

Я вскоре совсем переселился в Полотняный завод. Нам не приходилось вести среди рабочих пропаганды в смысле борьбы с представителем капитала, который был нашим дорогим товарищем, но это не мешало нам вести там общую социал-демократическую работу и стараться через посредство рабочих Полотняного завода влиять на рабочих Говарда и т. д. (крупное бумагоделательное предприятие в соседнем селе Кондырево — прим. авт.).

Полиция смотрела на все это с необычайным неодобрением. У меня были прекомические столкновения со становым, который не знал как вести себя, имея, с одной стороны, перед собою ссыльного, а с другой — личного близкого друга, богатого фабриканта и уездного предводителя дворянства Гончарова».

Удивительно, но так для Луначарского прошел целый год ссылки за участие в революционном кружке, ставящим своей целью свержение «царской власти».

Луначарского называли интеллигентом среди революционеров и революционером среди интеллигентов. Именно эта черта характера, взращенная и в Полотняном заводе, позволила ему в будущем не только спасти от разграбления и уничтожения милую сердцу усадьбу, но и стараться помогать, иногда безуспешно, многим деятелем российской культуры. Так, в 1918 году он ходатайствовал о назначении пенсии дочери Пушкина — Марии Александровны, не дожившей до событий 1917 года. Персональная пенсия была выделена, но Мария Александровна не успела ее получить.

Удивительна судьба места — Полотняный завод, удивительные судьбы людей с ним связанных.